СССР-2061. Том 5[сборник рассказов ; СИ] - СССР 2061

Не успело окончательно стемнеть как Павел вышел из скоростного поезда и зарегистрировался в ближайшей гостинице получив стандартный одноместный номер. Вместо того чтобы отправиться гулять по городу или вывести на экран какой-нибудь интересный фильм. Павел, до поздней ночи перебирал новостные порталы в сети читая аналитические статьи и обзоры. Где-то во втором часу ночи он чертыхнулся и позвонил Незванцеву.

— Я знал, что ты перезвонишь— ответил сонный голос Сергея.

— Человек из комитета никогда не ошибаться— Павел устало вздохнул: —Рассчитывайте на меня, но только один выпускной класс, одна встреча. Я строитель а не лектор. И потребуется утрясти вопрос с начальством.

— Об этом не беспокойся— посоветовал Незванцев – Спокойной ночи.

Вот так получилось, что Павел оказался в школе-интернате с трёхзначным номером.

— Здравствуйте товарищи— сказал он двум с половиной десятков глаз и замолчал. Дети смотрели на Павла. А Павел на детей. Впрочем какие они дети. Практически взрослые члены социума. Юные, жадные до жизни, мечтатели. Давая последнее напутствие Незванцев советовал Павлу: —Будь самим собой.

Легко сказать! Вот его бы сейчас сюда. Хотя Незванцев не растерялся бы и непременно подобрал нужные слова. И почему он вытолкал Павла, а не вышел сам? Хитрый комитетчик.

Павел собрался поздороваться, но вовремя вспомнил, что сделал это буквально минуту назад. Тогда он напрягся, будто перед прыжком в воду, и наконец сумел разомкнуть губы. Стоило только начать говорить, как сразу сделалось значительно легче.

— Работать на стройке по настоящему здорово— сказал Павел: —Но вы знаете об этом не хуже меня. Стройка не может происходить без того чтобы впятеро, вдесятеро больше людей не трудились здесь, на земле. Но и это известно любому разумному человеку старше десяти лет. Вы простите меня за сумбурность, но я никогда не выступал и сейчас стараюсь как могу.

Несколько учеников кивнуло, будто заранее извиняя некомпетентность лектора.

Павел не видел поощрительных кивков. Он достал из сумки механизм размером с ладонь и повернулся к классу: —Одноразовый зонд для взятия проб грунта на разных глубинах. Перед закладкой новой тераформ-станции необходимо взять пробы по специальной схеме числом не менее тридцати двух. На случай выхода из строя в партии обычно больше тридцати двух зондов – тридцать четыре или тридцать пять. По инструкции должно быть не меньше тридцати четырёх.

Перед закладкой станции четырнадцать-эс тридцать две пробы дали положительный результат. Но в контейнере находился сорок один зонд. Рабочие на заводе явно перевыполнили норму. Больше для очистки совести, чем по необходимости строители решили использовать все зонды. И вот какое дело: сорокой зонд показал отличие от нормы. Тераформ-станцию перенесли в другое место. Мы не знаем тех людей, что по собственной инициативе изготовили больше зондов чем требовалось по плану. Отправили запрос на завод, но ответ не пришёл. Так получилось, что отсылать повторный запрос мы не стали. Если бы те рабочие не любили свою работу, то множество строительных материалов и человеко-часов были бы потрачены зря. После этого случая схему взятия проб пересмотрели.

— А вот это— Павел передал зонд в руки школьницы на первой парте и достал матово-чёрный цилиндр: —Это вычислительный модуль. Согласно спецификации он должен работать при температуре от двадцати до сорока градусов. Максимальная температура, согласно тому же документу, семьдесят градусов. Максимально допустимая температура зависит от качества выращенных нано-кристаллов. Я потом узнавал – очень кропотливое дело. Вырастить кристалл с показателями превышающими стандартные так же сложно как вырастить дерево из смени.

Однажды так получилось, что мой друг пилот был вынужден совершать аварийную посадку без главного компьютера, на одном вспомогательном. Для получения требуемой вычислительной мощности он повысил температуру в вспомогательном вычислительном блоке сначала до семидесяти пяти, потом до девяноста градусов. Когда всё закончилось: Антон рассказывал, что каждую секунду, пока длилась посадка, представлял себе как внутри вычислительных модулей плавятся кристаллы и корабль вслепую падает вниз.

Я не могу найти того, кто вырастил нано-кристаллы с параметрами превышающими стандартные и поблагодарить его. Этот человек, наверное, сейчас работает на одном из полусотни заводских комплексов по выращиванию кристаллов. Мне бы хотелось найти его, рассказать о том, что он спас жизнь моего друга и поблагодарить. Но это невозможно потому, что нано-кристаллы не имеют маркировки. Я никогда не узнаю кто тот безымянный мастер.

Павел передал цилиндр вычислительного модуля той же школьнице. Девушка обернулась, передавая модуль дальше по ряду. Густые, чёрные волосы упали на плечо.

— Последнее – универсальная батарея малой мощности. Полгода назад один человек на земле придумал как можно увеличить ёмкость таких батарей. Если вы займётесь поиском в сети то легко найдёте его имя. При избытке энергии строительные роботы могут использовать энергозатратные, но более эффективные алгоритмы. Благодаря всего одному человеку производительность труда всех строительных бригад выросла на несколько процентов. Любопытно, что это был инженер, а не профессиональный учёный.

Потом пришло время вопросов. А ещё потом Незванцев хлопнул вспотевшего и тяжело дышащего Павла по спине и сказал: —Отлично, замечательно! Твоё выступление непременно нужно отметить.

— Сегодня рабочий день— жадно глотая вкусный, земной воздух напомнил Павел – Мы не на пенсии и справки от врача не имеем.

Незванцев махнул рукой отметая любые возражения: —Считай меня врачом. Пойдём золотой мой, ты сам не знаешь своей ценности.

Конечно Павлу следовало бы догадаться, что комитетчик позвал его не без умысла. Но он был взволнован после своего первого выступления перед аудиторией и совершенно не думал о таких пустяках.

Только когда разомлевшему от трёх рюмок прекраснейшего армянского коньяка Павлу задали вопрос: не против ли он если запись импровизированной лекции (совершенно случайно записанной Незванцевым) будет выложена в сеть? Павел укоризненно посмотрел на Сергея и устало кивнул. Делайте, мол, что хотите. Всё равно не отвяжетесь пока не добьётесь своего, к-к-комитетчики.

Прошёл без малого год. Год на земле засчитывается за два. Засчитывается за полгода. Павел снова оказался на стройке. Опять месяцы летят словно дни, а дни как часы. Легче измерять время делами, чем такой мелочью как месяцы и уж тем более недели.

Видео с единственным выступлением Павла, неожиданно для него, сделалось весьма популярным в сети. Друзья хлопали его по плечу и дружески (хотя и не без ехидства) называли «наш артист».

Однажды Павлу позвонил Незванцев. Межпланетная связь не предназначена для частных звонков, но у людей из комитета контроля нет ничего частного. Вся их жизнь принадлежит обществу.

— Спасибо— сказал Незванцев.

— Служу людям— ответил Павел. Вызов с земли застал его перед самым выходом на поверхность. Павел стоял в полном скафандре с открытым шлемом. Ребята уже толпились у выходного шлюза и делали ему знаки поспешить. Нужно было торопиться жить, спешить трудиться.

Впереди маячила любовь: большая и неизбежная, словно айсберг для титаника. За ней смутно виднелась свадьба. А разве может женатый человек проводить по два года кряду во внеземелье? Разумеется и на земле полно дел, но стройка есть стройка. Кто проработал на ней год тот уже пропал.

Леночка-Лена – почему так получилось, что надо выбирать между тобой и занебесьем. Но разве мы виновны в наших мечтах?

144: Шахматы

Десять тысяч партий в четырёхмерные шахматы. Белые проигрывают, но не сдаются

Дружеское соревнование между получившими статус граждан искусственными интеллектами и институтом улучшения и проектирования человека состоится в эту субботу. Значительное, доложу вам, событие. И почти традиция. Пятый раз уже проводится. Каждые два года с тех пор как искусственный интеллект «Москва» первым получил гражданство. Тогда ещё частичное.

Как только объявили окончательную дату начала состязаний я сразу отложил все дела. Благо их у меня немного по причине пенсионного возраста. Связался с университетом, предупреждая, что пришлю им статью на неделю позже первоначально обговоренного срока. Позвонил в Ойчинский заповедник и аннулировал путёвку полученную по профсоюзной линии. Прибрался в творческой мастерской – когда ещё такой случай выпадет, чтобы одновременно совместился избыток свободного времени и желание заняться приборкой. Кстати, нашёл купленные лет двенадцать назад в Ленинграде краски: засохшие и потрескавшиеся. А я думал, что потерял их на Байкале.